1941: неизбежный реванш СССР - Страница 42

Дальше маршал то ли обиделся на не оценившую его старания Москву, то ли окончательно впал в тяжелый запой – а больше всего его действия похожи на откровенный саботаж. Блюхер послал своего начальника штаба на фронт, правда, забыв дать ему конкретные приказы и полномочия, а сам от руководства боевыми действиями вообще устранился. Лишь когда его буквально вышибли на передовую, он взялся за оперативное руководство. Уже после конфликта, 4 сентября 1938 года, рассмотрев действия маршала, Военный совет отмечал:

«При этом более чем странном руководстве он не ставит войскам ясных задач на уничтожение противника, мешает боевой работе подчиненных ему командиров, в частности, командование 1-й армии фактически отстраняется от руководства своими войсками без всяких к тому оснований; дезорганизует работу фронтового управления и тормозит разгром находящихся на нашей территории японских войск… Выехав к месту событий, всячески уклоняется от установления непрерывной связи с Москвой, несмотря на бесконечные вызовы его по прямому проводу Народным комиссаром обороны. Целых трое суток при нормально работающей телеграфной связи нельзя было добиться разговора с т. Блюхером.

Вся эта оперативная „деятельность“ маршала Блюхера была завершена отдачей им 10.08. приказа о призыве в 1-ю армию 12 возрастов… Этот приказ т. Блюхера провоцировал японцев на объявление им своей отмобилизации и мог втянуть нас в большую войну с Японией».

По результатам боевых действий маршала Блюхера сняли с должности – и кто скажет, что незаслуженно? Но вот вопрос: что после «дела Тухачевского» должно было подумать советское руководство? Правильно, именно так: «А всех ли заговорщиков мы вычистили из армии?» НКВД начал копать, и 22 октября маршал был арестован. 9 ноября 1938 года он умер во внутренней тюрьме НКВД от тромбоза. По одним данным, Блюхер не признался ни в чем, по другим – признался во всем и «заложил» даже своих первых жен и детей. Но дело было явно очень серьезное, потому что 10 марта 1939 года его, уже мертвого, лишили звания маршала и приговорили к смертной казни «за шпионаж в пользу Японии, участие в антисоветской организации правых и в военном заговоре». А ведь в Советском Союзе не было в обычае судить мертвецов.

Глава 10. А ведь завтра война!

Но вернемся к конфликту у озера Хасан, первой проверке боеспособности Красной армии. Разборка с японцами продолжалась до 11 августа и кончилась победой советской стороны, так что несколько спорных сопок остались за нами. Затем прогремел праздник, радостные газетные статьи, фильм «Трактористы» и пр. Страна громко торжествовала, тем более, что у половины населения в памяти была позорная русско-японская война, а вторая половина ее не застала, но слышала много.

В наркомате обороны обстановка была куда менее праздничной. И неудивительно: к этому небольшому инциденту вполне применимы слова Сталина, сказанные им по другому поводу в 1923 году: «Если бы Бог нам не помог и нам пришлось бы впутаться в войну, нас распушили бы в пух и прах». Японцам ведь уже приходилось бить русскую армию, так отчего бы и не повторить?

В апреле 1939 года состоялся суд над членами Военного совета 1-й Приморской армии. На скамье подсудимых находились командующий армией комдив Подлас, член Военного совета бригадный комиссар Шуликов и начальник штаба полковник Помощников. Никакой «политики» – их судили исключительно за запредельное раздолбайство.

Например, вот как командование армии приводило в боевую готовность вверенные ему части. Отдав приказ, Военный совет забыл оповестить о нем начальников отделов армии, которые узнавали о тревоге (если узнавали) уже после начала движения войск. Можете себе представить, если начальник, скажем, отдела связи узнает о том, что армия вышла на марш, от начсвязи корпуса – как это сказывается на связи. А снабженцы или медики?

Потом военные сумели «потерять» пограничников с приданными им двумя стрелковыми батальонами – те сражались сами по себе, их действиями никто не интересовался. Но это были только цветочки, ягодки же начались, когда армия двинулась к границе.

Из приговора Военной коллегии Верховного суда. 22 апреля 1939 г.

«…Направляемые в район боевых действий части и подразделения не были укомплектованы до их штатной численности, и стрелковые роты шли в бой с большим некомплектом бойцов, в то время как значительное число красноармейцев находилось на разного рода хозяйственных маловажных работах…»

Вот и ответ на ранее заданный вопрос – чем занимались красноармейцы, если их даже стрелять не учили. Кстати, еще в мае, видя, к чему дело идет, командование запретило отвлекать красноармейцев на посторонние работы. Как вы думаете, был выполнен этот приказ? А теперь пришлось, уже фактически в бою, из имеющихся обрывков кое-как сшивать новые части.

Бардак с личным составом дополнялся бардаком во всех остальных областях.

«Направляемые в район боевых действий части не были обеспечены всеми необходимыми средствами вооружения, и в ряде случаев артиллерийские батареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам заранее не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а некоторые бойцы прибыли в район боевых действий вовсе без винтовок и противогазов.

Располагая достаточным временем, средствами и силами, Подлас и Помощников не приняли всех необходимых мер к приведению в проезжее состояние основной дороги и не обеспечили организации нормального движения войск по дорогам. Соответствующее указание Воендору было дано лишь спустя шесть дней после того, как войска двинулись в район боевых действий. В результате этого на дорогах создавались огромные заторы, люди и материальная часть застревали в болоте, части выбивались из графика марша, что резко снижало боевую подвижность и маневренность частей армии.